Офтальмохирург, к.м.н., доцент А.В.Трубилин:

***

- Александр Владимирович, расскажите, пожалуйста, об основных вехах Вашей жизни.

- Я родился 26 июня 1987 года. Вырос во врачебной семье, окружённый близкими людьми – врачами различных специальностей. Мама, папа, бабушки, дедушки, тёти, дяди, двоюродные братьи и сёстры – все связаны с медициной. Также как и отец, я связал свою жизнь с офтальмохирургией.

«Медицинский класс» московской школы №136, где я учился, находился «под патронажем» Российского государственного медицинского университета (РГМУ) имени Н. И. Пирогова. В разговорной речи этот вуз нередко называют «Второй мед», так как в советское время он носил название «Второй Московский государственный медицинский институт».

В школе преподавали сотрудники вуза. Для учеников устраивались экскурсии на егокафедры. После окончания школы я поступил в вуз, который над нами шефствовал, стал студентом «Второго меда».

С первого курса был уверен в том, что буду хирургом, что стану работать и головой, и руками. И ставить диагнозы, и проводить хирургические вмешательства.

Но какую хирургическую область выбрать? Долгое время было желание стать травматологом-ортопедом. Кроме того, меня привлекала урология. На пятом курсе у нас начался курс офтальмологии. И этот курс меня очень заинтересовал. Понял, то офтальмология – это «моё». Именно та область медицины, которой хочу заниматься.

Также я увлёкся оптометрией. Её можно рассматривать и как область офтальмологии, и как отдельную специальность. Параллельно с учёбой в вузе стал заниматься в Московском колледже оптометрии. Получил диплом по этой специальности. Во время летних каникул в течение месяца прошёл учебный курс в Колледже оптометрии в Париже.

- Почему оптометрия так важна для Вас?

- Глаз – сложнейший оптический прибор, сложнейшая оптическая система. Чтобы разобраться в этой системе, необходимо хорошо знать законы оптики. А оптика – часть физики. Поэтому понимание физики, интерес к физике могут быть очень полезными.

Знание оптометрии помогает врачу-офтальмологу понять оптическую систему здорового глаза. Эти знания, в свою очередь, дают возможность разобраться, какие оптические процессы происходят в глазу с патологическими изменениями.

Таким образом, мы не только избежим ошибок при подборе очков и контактных линз, анализе индивидуальных зрительных особенностей и привычек пациентов, то также при составлении предоперационного прогноза остроты зрения и других зрительных функций.

Пациентам важно понимать, какой именно результат даст операция, которую рекомендует врач-офтальмолог. Порой мы не можем дать точный прогноз, хотя проводить операцию необходимо. Но, в любом случае, знание оптики и оптометрии делает врача более подготовленным, более компетентным. Тем более в той области, где я работаю – катарактальной и рефракционной хирургии.

Занятия оптометрией существенно расширили мой кругозор. И, конечно, здесь сказалось влияние мамы, Марии Александровны, которая успешно занимается этой наукой на стыке физики (оптики) и медицины долгие годы.

- Выпроходили клиническую ординатуру на кафедре офтальмологии Академии постдипломного образования ФМБА. Расскажите, пожалуйста, об этом этапе Вашей жизни

- Клиническая ординатура продолжалась в течение 2011 года и 2012 года. Меня с первых дней тянуло в операционную. Хотелось как можно быстрее начать оперировать.

Но реальность была такова, что значительную часть времени я как клинический ординатор проводил, ведя амбулаторный приём. Теперь я понимаю, что это был правильный путь. Чтобы стать хорошим офтальмохирургом, необходимо сначала стать квалифицированным диагностом. Необходимо научиться общаться с пациентами, проводить необходимые обследования. Слушать и слышать людей, приходящих к врачу.

Под конец ординатуры я много ассистировал профессору В.Н.Трубилину, своему отцу, в операционной. Это были операции по поводу катаракты и глаукомы.

- Не могли бы Вы подробнее рассказать о Вашей совместной работе с профессором В.Н.Трубилиным?

- Я ощущал огромную ответственность перед Владимиром Николаевичем и перед самим собой.Что касается уроков отца… Конечно, можно многое рассказать о его научном вкладе в развитие различных областей офтальмологии, о вопросах, с которыми я к нему обращался, об обсуждении хирургического и консервативного лечения глазных патологий.

Но для меня главный урок отца, главный урок, который я вынес после двух лет клинической ординатуры – это возможность находиться рядом с Мастером, наблюдать за тем, как он проводит операции, как он держит инструменты, какие он принимает решения в операционной.

На первый взгляд, работа ассистента в операционной может показаться рутинной: поливать физраствором роговицу, установить векорасширитель и совершать другие простые манипуляции.

Но это важный, необходимый шаг в освоении профессии. Для меня большая честь – учиться мастерству у профессора Трубилина! Я и сейчас продолжаю у него учиться.

- Вы не могли бы рассказать о какой-либо операции, во время которой Вы ассистировали Владимиру Николаевичу?

- Отец оперировал девочку-подростка с врождённой эктопией хрусталика. Что значит «врождённая эктопия»? Связки хрусталика смещены. И возникает потребность не просто заменить «родной» хрусталик на искусственный (как при стандартной операции факоэмульсификации катаракты), а провести реконструкцию передней камеры глаза.

У этой юной пациентки ко времени операции уже были серьёзные проблемы с учёбой из-за ухудшающегося зрения. А если бы Владимир Николаевич тогда не провёл хирургического вмешательства, то эти проблемы стали бы усугубляться, существенно влияя на её жизнь.

- Почему Вам запомнилась именно эта операция?

- Это сравнительно редкая операция. Владимир Николаевич провёл её блестяще! А мастерство хирурга, во многом, проявляется именно в таких редких, нестандартных ситуациях! Кстати, в конце 2020 года я вновь встретил эту пациентку в «Клинике семейной офтальмологии профессора Трубилина». И убедился, что операция 2012 года дала стабильный результат. Сейчас у этой пациентки отличное зрение, она не ощущает никаких ограничений. Она - уверенная, успешная, красивая. И я уверен, что тут есть и заслуга вовремя и успешно выполненной операции.

- Вы помните свою первую операцию? Каким образом в клинической ординатуре определяется готовность к самостоятельной работе?

- Хирург смотрит, как его помощник справляется с ролью операционного медбрата. Проверяются теоретические знания. И только после этого клиническому ординатору доверяют под руководством наставника проводить какие-либо этапы операции. Не всю операцию, а только отдельные этапы! Но для молодого врача каждый этап – огромное событие. Переход от теории к практике.

Впрочем, моя первая самостоятельная операция состоялась уже в первый год клинической ординатуры. Это была не факоэмульсификация катаракты, а дисцизия вторичной катаракты. Лазерное вмешательство. И это событие произвело на меня сильнейшее впечатление!

- Уже во время учёбы в вузе и клинической ординатуре Вы стали активно приобретать зарубежный опыт.

- В 2009 году мне довелось побывать в Берлине, на Европейском конгрессе катарактальных и рефракционных хирургов. На этом мероприятии присутствовало несколько тысяч человек. Оно сопровождалось огромной выставкой медицинской аппаратуры. Там была удивительная атмосфера: яркая, творческая, объединяющая. В чём-то она напомнила мне атмосферу рок-фестиваля. Вероятно, этот форум так врезался мне в память именно потому, что для меня это был первый международный профессиональный опыт.

Я окончил Европейскую школу повышения квалификации в офтальмологии в Лугано (Швейцария). В этом учебном заведении читали лекции и проводили практические занятия ведущие эксперты в различных областях офтальмологии. Система обучения была модульной. Продолжительность одного модуля составляла одну или две недели. Я прошёл курсы обучения хирургии роговицы, рефракционной хирургии, а также учебные модули, посвящённые катаракте, глаукоме, лазерному, медикаментозному и хирургическому лечению болезней сетчатки.

Нельзя не отметить открытость и демократичность преподавателей. Они разрешали их перебивать, задавать вопросы непосредственно во время доклада. Также всем участникам присылались презентации, что в нашей стране на тот момент ещё не стало общепринятой практикой.

Также я стажировался в Институте Глаукомы в Нью-Йорке (США), в Медицинском центре АМО в Барселоне (Испания), в университетской клинике города Бари (Италия).

- Какое влияние этот богатый международный опыт оказал на Вашу профессиональную деятельность?

- Для врача важно иметь возможность общаться и взаимодействовать с лучшими представителями своей профессии. И в России. И за рубежом. Я рад, что такая возможность у меня была и есть.

Но хотелось бы обратить внимание на другой аспект. И Владимиру Николаевичу, и Марии Александровне, и мне довелось немало путешествовать по миру, работать и учиться за рубежом. И для нас было важно, создавая «Клинику семейной офтальмологии профессора Трубилина», перенести опыт лучших американских и европейских клиник на российскую почву. Создание клиники – это развитие семейных традиций и внедрение международного опыта.

- Что именно Вы захотели перенять из зарубежного опыта?

- Конечно, у каждой страны есть своя специфика. Например, в США очень популярны узкоспециализированные офтальмологические клиники, такие как «Институт Глаукомы» в Нью-Йорке, где я стажировался. В Западной Европе, также как и в России, отдают предпочтение многопрофильным клиникам.

Но существует целый ряд принципиальных моментов, которые сближают «Клинику семейной офтальмологии профессора Трубилина» с лучшими зарубежными клиниками.

Мы уделяем максимальное количество времени и внимания каждому пациенту. У каждого человека есть возможность задать все интересующие вопросы, касающиеся течения его болезни и перспектив лечения. Таким образом, пациент становится вдумчивым, осмысленным союзником врача в борьбе за своё здоровье.

Мы можем помочь пациенту преодолеть панический страх перед поставленным диагнозом, и, с другой стороны, способствовать преодолению излишне «легкомысленного» отношения некоторых сограждан к своему здоровью. Среди пациентов встречаются обе эти «крайности». А нам хотелось бы, чтобы люди относились к своему здоровью серьёзно, ответственно, но, не теряя бодрого, оптимистичного, «боевого» настроя! Тогда врач и пациент вместе могут достичь наилучшего результата и в лечении, и в профилактике глазных патологий.

Также в нашей клинике у пациента всегда есть возможность познакомиться с офтальмохирургом до операции, провести у него консультацию.

- Вы столкнулись с этой практикой за рубежом?

- Да, в частности, в США это очень важный аспект. Американские пациенты предпочитают встретиться со «своим» хирургом перед тем, как оказаться на операционном столе. И у нас в клинике работа организована аналогичным образом!

Ещё один пример. В США много семейных офтальмологических клиник, создателями которых являются опытные, авторитетные офтальмохирурги. И для многих пациентов ценно, чтобы их консультировал и оперировал человек, являющийся «лицом» клиники. Такая же система принята в «Клинике семейной офтальмологии профессора Трубилина». Несмотря на огромную занятость профессора, любой пациент может записаться на приём и на операцию к Владимиру Николаевичу.

- Почему эта практика так важна? Ведь в нашей клинике работают и другие высококвалифицированные специалисты.

- Конечно, Владимир Николаевич как создатель и «лицо» клиники полностью доверяет всем врачам и несёт ответственность за результат их работы. Но если пациент хочет, чтобы оперировал лично он, то мы считаем, что это желание необходимо удовлетворить.

Ещё я обратил внимание, что в США прекрасно налажено взаимодействие между различными узкоспециализированными офтальмологическими клиниками. Они направляют пациентов друг к другу, делятся друг с другом информацией о результатах лечения (разумеется, с согласия пациента). В России эта тема не столь актуальна т.к. у нас широко распространены многопрофильные клиники. Но при необходимости «Клиника семейной офтальмологии профессора Трубилина» тоже взаимодействует с другими государственными и частными лечебными учреждениями, если какую-то операцию нельзя провести у нас. Или пациенту требуется дополнительное обследование, которое мы не проводим. В любом случае, мы не оставим пациента без помощи.

- Как складывался Ваш профессиональный путь после окончания клинической ординатуры?

- Для меня было важно за короткий срок приобрести максимальный хирургический опыт. На одной из научных конференций познакомился с к.м.н. А.Ю.Расческовым. Он создал сеть офтальмологических клиник, расположенных в крупных городах Татарстана Казани, Елабуге и Альметьевске, а также в двух небольших посёлках: Шемордан в Сабинском районе и Хузангаево в Алькеевском районе.

Современные глазные клиники в небольших посёлках – это межрайонные медицинские центры. Александр Юрьевич предложил мне у него поработать. И я стал регулярно ездить в Татарстан, чтобы оперировать в Шемордане. На что сразу обратил внимание? По своему оснащению, по организации работы эти лечебные учреждения в провинции ничем не уступают московским клиникам.

Это не могло не вызвать уважения! Так и должно быть во всей России. Качественная медицинская помощь необходима всем пациентам, вне зависимости от региона и удалённости от больших городов.

Рефракционную хирургию осваивал в Москве, в клинике под руководством профессора М.Д.Пожарицкого. C 2014 года по 2017 год я работал в офтальмологическом отделении Центральной клинической больницы (ЦКБ) Управления делами Президента РФ. С 2016 года по 2017 год возглавлял это отделение.

В отличие от советских времён, услугами ЦКБ может воспользоваться любой человек. Для этого не нужно быть сотрудником государственных структур. Есть пациенты, которые самостоятельно оплачивают лечение. Также осуществляются медицинские услуги в рамках ДМС и ОМС. В этом плане ЦКБ ничем не отличается от любой другой государственной клиники.

- Почему Вы ушли из ЦКБ, хотя должность заведующего офтальмологическим отделением давала Вам блестящие карьерные перспективы?

- Работа меня полностью устраивала и доставляла большое удовольствие. Но в 2017 году была создана наша семейная клиника. И для меня стало понятно, что ей надо отдавать максимальное количество сил и энергии. Нам всем хотелось, чтобы «Клиника семейной офтальмологии профессора Трубилина» обрела своё лицо, завоевала доверие пациентов. Поэтому я сосредоточился на работе здесь, а также преподавательской и научной деятельности на кафедре офтальмологии Академии постдипломного образования ФМБА России.

- Журналисты нередко любят задавать вопрос о жизненном девизе. Он у Вас есть?

- Честно говоря, раньше не задумывался над этим вопросом. Но мне близка житейская мудрость «Хочешь сделать хорошо – сделай сам!». В ней выражен важный жизненный принцип, которому я стараюсь следовать.

Беседу вёл Илья Бруштейн